В каждом дыхании мира, в каждом его движении.
Сегодня мы с Дашей в холле доделывали проект по английскому про хиппи - рисовали пацифики и прочее. Рядом расположились десятиклассники, Сергей глядел на нас, а потом заулыбался, поняв, о чём мы пишем.
Днём я стояла у окна, и тут в у меня перед глазами пронеслась картина-воспоминание: я иду к Марине, перехожу дорогу на нашем единственном светофоре, мимо проходит серая шапка и синяя куртка. Да, это действительно был Миша, мне не показалось.
Я достала Леопольда Адамовича, включила плеер, свернулась калачиком на кровати, раскрыв над собой зонт. И лежала так, будто в трансе, около получаса.
Часов в восемь вечера я выползла из музыкалки... Что я увидела сразу же? Синюю куртку и серую шапку, быстро удаляющихся от меня, уже метрах в двадцати. Я сложила ладони рупором, крикнула его имя.
- Ты всё больше удивляешь меня, - заметил Миша, когда прискакал ко мне по полурастаявшему снегу.
- И чем же?
- Ты так легко одета. А ведь холодно.
- Жарко же!
- Холодно.
Мы опять ходили туда-сюда, болтали. А у меня не было книги с собой, арррр! Зато закат выдался офигительно прекрасный.)
- А я тебя однажды видела. Это было на светофоре... 22 марта, вроде.
- Как ты так запоминаешь?
- Не зна-аю...
Оказалось, что Миша сегодня встретил Бабайку и Диму, те ему намололи всякой чепухи про меня, он он всё равно остался на моей стороне. Я смеялась, когда он мне это рассказывал, и он тоже смеялся своим красивым смехом.
Какое-то странное откровение появляется во мне. Я даже поведала ему тайну, почему я не могу петь.
Потом Миша меня проводил, пообещав позвонить.
Днём я стояла у окна, и тут в у меня перед глазами пронеслась картина-воспоминание: я иду к Марине, перехожу дорогу на нашем единственном светофоре, мимо проходит серая шапка и синяя куртка. Да, это действительно был Миша, мне не показалось.
Я достала Леопольда Адамовича, включила плеер, свернулась калачиком на кровати, раскрыв над собой зонт. И лежала так, будто в трансе, около получаса.
Часов в восемь вечера я выползла из музыкалки... Что я увидела сразу же? Синюю куртку и серую шапку, быстро удаляющихся от меня, уже метрах в двадцати. Я сложила ладони рупором, крикнула его имя.
- Ты всё больше удивляешь меня, - заметил Миша, когда прискакал ко мне по полурастаявшему снегу.
- И чем же?
- Ты так легко одета. А ведь холодно.
- Жарко же!
- Холодно.
Мы опять ходили туда-сюда, болтали. А у меня не было книги с собой, арррр! Зато закат выдался офигительно прекрасный.)
- А я тебя однажды видела. Это было на светофоре... 22 марта, вроде.
- Как ты так запоминаешь?
- Не зна-аю...
Оказалось, что Миша сегодня встретил Бабайку и Диму, те ему намололи всякой чепухи про меня, он он всё равно остался на моей стороне. Я смеялась, когда он мне это рассказывал, и он тоже смеялся своим красивым смехом.
Какое-то странное откровение появляется во мне. Я даже поведала ему тайну, почему я не могу петь.
Потом Миша меня проводил, пообещав позвонить.